Катя Минченко, студентка:
— Да, этот спектакль был, пожалуй, самым шокирующим для зрителей. Многие ожидали жестокости, которая для нас, очевидцев, стала темой насущной, а получили...
Нет, это не пошлость. Пошлость увидел лишь тот, кто смотрел на тело и видел тело. Спектакль действительно о боли утраты, одиночестве и смерти. Проблемы вечные, знакомые каждому... решение иное.
Актриса начала играть уже тогда, когда зрители с трудом просачивались в зал. Когда волнение улеглось, она спокойно, между прочим, взошла на сцену, которая представляла собой прекрасный минимум: стул и четыре мигалки ( возможно, снятые с полицейских машин). И что самое приятное: все они были задействованы.
Понятно, что девушка переживает утрату. Но мне показалось, что спектакль не о внешнем ходе вещей. Девушка — это эмоция. Её танцы непластичны, но они и не должны быть такими. Она передаёт боль, а боль как острие ножа: то острое, то тупое... лишь результат один. Передаёт время, которое в данном случае ран не лечит. Движения резки и непонятны, но ведь наши чувства такие же, когда больно. В душе что-то происходит, подкатывает к горлу и хочет наружу. Мне кажется, автор это что-то и показал в виде танца. Хотя танцем эти порывы назвать тяжело. Это прошлые потери, это настоящее со своим страданьем. Девушка отбивает удары об пол, как бой часов. Это последнее время в её жизни. Она на всё решилась. И её нагота — это состояние перед лицом смерти. К чему теперь одежды... она вся состоит из откровения. Автор позволил нам почувствовать свою зависимость от наших страхов, привычек, хода вещей. И дал возможность преодолеть их.
Социальный работник:
— В наше время такой открытый показ того, что женщина чувствует внутри себя — немного шокирует. Моноспектакль показал нам внутренний мир женщин, их терзания...
Инженер:
— Я думаю, что спектакль каждому даёт возможность почувствовать и додумать что-то своё. Каждый может поразмышлять о том, что человеку близко, о чём хочется подумать. А что касается обнажённой сцены, то молодёжь узнаёт об этом из разных источников и этот спектакль (как источник) тоже имеет право существовать. Главное, чтобы у молодых людей к этому было правильное отношение.
Вера Ивановна. Пенсионер:
— Моноспектакль понравился, в первую очередь, своей необычностью. Впервые вижу такой спектакль.
Николай:
— Вообще, мне театр понравился. Его даже можно назвать авангардом. У нас, наверное, вряд ли решились бы на такое. Хотя...(подозрительно посмотрел на девчонок). Нужно обладать высоким уровнем мастерства, чтобы так раскрепоститься. Актриса отдала всю себя. Полностью растворилась в искусстве. Это было красиво!
Дима с рыжей бородкой:
— Сложно сказать однозначно. Чувства смешанные. Трудно сказать, потому что не совсем понятна вся история. Но, в общем, было интересно. Актриса поступила смело. Молодец! Мне кажется, если бы она не разделась, то, наверное, было бы менее интересно!(смеется)
Костя Концевой, мужчина за 30-ть:
— Очень хорошо. Молодец девочка. Мои поздравления всем. Наконец-то в Могилеве был недорогой, но такой нормальный, прикольный стриптиз. Порнография заключается не в показе полового акта, а в затягивании момента до его начала. Так что вот здесь просто шикарно! И это, кстати, в польской традиции. Просто за героизм человеческий актрисе спасибо. И наши бюргеры, заметьте, не стали ржать или шпокать пробками от «Туборга». Я сам чуть сдержался. В принципе, все было хорошо. Молодец!
Алеся, 18 лет:
— Неплохо, но остался какой-то осадок, недоумение. До сих пор не могу определиться о чём же спектакль: то ли о любви, то ли о невыносимой боли.
Василий Николаевич, студент:
— Спектакль очень неоднозначный. Мне хотелось бы узнать о чувствах актрисы во время спектакля. Мне кажется, она пробовала себя сначала в роли сильного человека, потом она попробовала себя в роли слабой девушки, но опора всё равно была ей необходима.
Подготовили
Артем Рядов, Лена Василевская,
Катя Минченко, Кристина Богатырева
