Пресс-конференция по спектаклю «Столица Эраунд» с участием режиссера Ольги Соротокиной проходила довольно спокойно. Главная мысль, на наш взгляд: в Беларуси еще не было спектакля молодого режиссера по пьесе молодого драматурга на злободневные темы сегодняшнего дня. Много сетовали, что спектакль теряет со временем изначальное звучание. В оценках критиков, как показалось нам, сторонним наблюдателям, проскакивала растерянность: похоже, Ольга своим спектаклем создала нечто такое, к чему у нас еще не научились правильно относиться. Этой девушке удалось стать первопроходцем. Путь пионера нелегок, и внимание к Ольге после этого спектакля очень большое. Кто бы что ни говорил, а следующую, вторую самостоятельную работу режиссера Соротокиной будут ждать все. Успехов тебе, Ольга! Мы за тебя болеем!

Пролог.

Накануне вечером:

— Спектакль уже закончился? — вопрос одного молодого человека. — Кажется, наконец-то да! — радостный ответ другого молодого человека.

Завязка.

После откровенно провального «чуда на Днепре», где киевляне представили свое видение Шекспира ровно настолько, что некоторые особо заинтересованные зрители мирно кемарили весь второй акт, на пресс-конференцию, посвященную спектаклю, попасть было крайне интересно. Прежде всего интересно послушать, как взрослые и авторитетные критики жестко выражают свое непредвзятое и бескомпромиссное мнение. А в том, что оно будет жестким, сомнения не возникало в принципе. Никого не хочется обижать, но назвать хорошим спектакль «о молодежи и для молодежи», который оная молодежь еле высидела, язык как-то не поворачивается. Возможно, к сходному выводу пришли и участники спектакля, в полном составе прессуху проигнорировав. Отвечать за труппу и режиссера взялась представитель журнала «Культура» Людмила Громыко. Одна из первых реплик: «Я, конечно, понимаю, что мнения о спектакле могут кардинально разделиться.» Мнения? Об ЭТОМ? Разделиться? И действительно, мнения в основном лежали в одном русле. Только немножко не в том, в каком предполагалось.

Первым слово взял минчанин Алекс Стрел. Отметив несколько локально удачных моментов постановки классической пьесы, он попал не в бровь, а в глаз, заявив, что классика сама по себе еще не самоценна. Для любого осмысления классика совсем не помешал бы какой-никакой концепт. А в киевской версии «Ромео и Джульетты» его не было — по сути своей спектакль состоял из длинной цепочки случайностей, которые как-то не складывались в картинку. Ответ был куда как замечателен: «Спектакль "Ромео и Джульетта" ценен своей простотой и внятностью. Так называемая цепь случайностей по факту — кажущаяся, а на самом деле они складываются в четкую закономерность». Четкую. Очень четкую. Только крайне малопонятную. Между делом было сказано, что очень удачной творческой находкой стало представление Монтекки и Капулетти в стиле фильма «Банды Нью-Йор-ка». Шок.

Далее слово перешло к преподавателю Петербуржской театральной академии Виктории Аминовой. Приведя в пример театральные курсы для абитуриентов, которые Виктория ведет, она посетовала, что многие 15—16-летние актеры не считают «Ромео» пьесой о них — дескать, такие сильные чувства не возникают так быстро и спонтанно. «И вот , посмотрев киевскую версию я поняла, что сегодня на этой сцене возможность таких чувств наконец-то была объяснена, так что пьеса как никогда актуальна». Возможно. Хотя, опять-таки, ничего нового-интересного-необычного в игре, по крайней мере главных героев, замечено не было. Звучало очень приятно и искренне, но на протяжении монолога не оставляло ощущение, что Виктория пытается убедить в первую очередь себя.

Мнение Владимира Якубовского из газеты «Могилевские Ведомости» было, пожалуй, наиболее оригинальным. Ни на йоту не отступив от генеральной линии партии, он представил картину спектакля как отражение ныне существующей политической биполярности Украины. Всерьез или нет — сказать трудно. Остается только гадать о двух вещах: представляет Ромео «Партию регионов» или ныне правящую партию пана Ющенко; и почему у Джульетты нет кос вокруг головы. А в целом — вполне стройная версия.

Ведущая пресс-конференции Людмила Громыко провела краткий экскурс по стилистике спектакля, рассказав, что он представляет собой яркий образчик итальянского неореализма, как бы перенося зрителя в эпоху не столь уж далеких шестидесятых. По мнению Людмилы, такое осмысление Шекспира должно приблизить спектакль к молодому зрителю, чтобы он стал понятен для молодежи «Шекспира не читавшей».

Выступившая следом критик из Киева Алла Подлужная поддержала Владимира Якубовского, сказав, что по окончании спектакля над сценой практически воочию был виден реющий жовто-блакитный стяг. При этом добавив, что «левобережный театр» представил нам ИМЕННО ТО, что хотел сказать Шекспир.

Иную (!) позицию заняла Татьяна Орлова, театральный критик из Минска. Если до нее велось в основном обсуждение «как это хорошо и почему это хорошо», то она заявила сразу: «К этому спектаклю у меня много претензий, и можно сказать, что он не мой». Было это, как елей надушу и бальзам на раны. Театральный критик из Москвы Павел Руднев политкорректно, но твердо указал на ряд недостатков спектакля (нарушение сценической логики). На вопрос, что представляет собой сценическая логика, был дан ответ, что это несоответствие действия смыслу. Возможно, здравому.

Отрадно, что маститые критики в своих речах практически постоянно апеллировали ко мнению молодежи, говоря, что все стилистические особенности (неореализм, комедийные «гэги», толпа мафиозных паханов на сцене) делаются во имя молодых и «радоваться надо». После очередного выступления Людмила Громыко заявила: «Сейчас мы дадим слово еще одному выступающему, и пресс-конференция закочится». Закончится? А как же приснопамятные молодые, которых в зале было под два десятка? Особого желания выслушать хоть кого-нибудь помоложе у присутствующих мэтров не наблюдалось. Тем не менее выступила девушка-журналист из газеты «Лiтаратура i мастацтва» со своим мнением. Мнение отличалось от линии в основном тем, что девушка нашла оригинальный подход. «Я смотрела "Ромео и Джульетту" всего два раза. Но ни в одной постановке я не увидела Любви. Настоящую Любовь между Ромео и Джульеттой показали только здесь!» Аллилуйя. Лав стори — что может быть прелестнее.

Брать слово очень не хотелось, но что-то дернуло. Вот здесь мнения театральных авторитетов разделились. Примерно половина смотрела на меня с жалостью, с какой относятся к безнадежно больным детям. Другая половина — как смотрят на провинциала, который «понаехал тут». Понаехал, это да. А что делать? Как сказать о том, что неореализм, некрореализм, осмысление и переосмысление — это очень красиво, но ни разу не прозвучавшее слово «Скучно» — это может и менее изящно, но зато иногда правильно. А здесь мы имеем дело именно со Скучным. А, как известно, это тот самый единственный жанр, право которого на существование спорно.

Денис Бурковский