— Расскажите, пожалуйста, за что всё-таки вам стипендию назначили?
— Стипендию я получил за разработку способов обработки зубчатых колёс. Эти способы позволяют создавать пространственный профиль на обычном зуборезном оборудовании, которее есть на любом машиностроительном производстве. То есть, в принципе, теперь любой завод может позволить себе изготовить эти колёса без использования специальных станков и дорогого оборудования.
— Где используются эти колеса?
— Они используются в редукторах. У нас в республике как таковых редукторных заводов нет. Сейчас работаем с заводами, пытаемся как-то наладить производство нашей продукции. Ведь все редукторы, которые используются в Беларуси, импортные. Есть уже определённые договорённости с «Могилёвлифтмашем», «Электродвигателем».
Хочу подчеркнуть, что работаю ведь не только я, но весь коллектив. Я просто сделал какую-то часть в огромной машине — небольшой винтик. Ну ладно, не винтик (смеётся — прим. авт.) — узел.
— Выходит, ваше «открытие» даёт определённый экономический эффект предприятию?
— Да, всё получается гораздо экономичнее. Кроме того, проще. То есть теперь не нужно какое-то дорогостоящее оборудование или приспособление покупать. Тем более, не на каждом заводе оно есть. А если нет, то не каждый завод может позволить себе купить это оборудование.
— Сколько времени вы потратили на разработку?
— Если брать с самого начала, то с 2001 года. Участвовал в конференциях, что-то писал. Поначалу что-то «крутил» — тот же редуктор испытывал. Дальше — больше. Окончил университет, пошёл в аспирантуру. После аспирантуры, через полгода, я защитил диссертацию. Дальше уже само собой всё пошло.
— Много сил затратили на работу?
— Я бы не сказал, что много. Каждый день — по чуть-чуть. Больше времени ушло на оформление. Работа идёт, идёт, а потом нужно сесть и быстренько все записать, собрать, скомпоновать. На это и ушло полгода.
— Есть ли у вас дальше в планах большие открытия?
— Ну как получится! Если выйдет — хорошо, будет «докторская».
— Над чем работаете сейчас?
— Всё так же, над редукторами. Только более углублено. Немножко в другой сфере.
— Вы много лет работали над этим проектом. Что почувствовали, когда его оценили? Какие мысли были?
— Ну как... Ура! Ремонт доделаю! (смеётся — прим. авт.) Честно говоря, я не настраивался на это, Ну идёт работа и идёт. Получилось — значит, хорошо. Не получилось бы, я бы сильно не расстроился. Я не шёл целенаправленно к стипендии. Мне посоветовали заявку подать — я подал.
— Научную работу вы совмещаете с преподавательской. Это необходимость или ваше желание?
— Скорее, необходимость. Университет был бы сказкой, если бы не студенты (смеётся — прим. авт.). С молодёжью, конечно, интересно работать, но больше хотелось бы научной деятельностью заниматься. Хотя преподавание — хороший способ расслабиться. А вообще, нельзя работать над наукой и не преподавать.
— Чего, по вашему мнению, не хватает нашей науке?
— Я считаю, немножко не хватает связей. Тяжело «пробиться» на заводах, чтобы начать что-то выпускать. Все реализуемо, но тяжеловато. С какими-то далекими заводами связываться не очень удобно, тяжело контролировать процесс изготовления. Хочется, чтобы проще было.
— Что, по-вашему, нужно сделать, чтобы наука в Беларуси быстрее развивалась?
— Она развивается. Сами знаете, потенциал большой. Может быть, недостаточно финансирования.
— «Утечка мозгов» — проблема для Беларуси. Что нужно сделать, чтобы молодые учёные не уезжали?
— А какая причина отъезда? Там больше возможностей, больше заработная плата. Всем хочется кушать и нормально жить, и отдохнуть съездить хочется. Вот и все. Дело не только в деньгах. Там больше возможностей, больше финансирования не с точки зрения зарплаты, а с точки зрения изготовления чего-либо. Техника, конечно, лучше. У нас в некоторых цехах работают станки, помнящие СССР. А за границей, если фильм посмотреть, все на производстве в белых халатиках ходят (смеётся — прим. авт.).
— А вы бы работать за границу поехали?
— Не знаю. Посмотрел бы сначала, что предлагают (смеётся — прим. авт.). Мне и здесь нормально.
— Скажите, а среди студентов много молодых талантов?
— Может где-то и много (смеётся — прим. авт.). Это такой вопрос специфический. Некоторые могут не иметь таланта, но иметь желание, и оно не всегда просматривается на первых курсах. А я веду в основном 1-2 курс. Вот старшие ребята уже могут что-то показать — их действительно интересно направлять. А вообще, есть, конечно, хорошие «мозги».
— Что, по вашему мнению, необходимо молодому ученому для того, чтобы его признали?
— Я считаю, что основное — это желание. Ведь у нас в Беларуси возможностей хватает. Хочешь — учись, работай, развивайся. Но главное — желание. А ещё — хороший руководитель, который будет направлять и помогать.
— А как же талант?
— Ну не знаю. Я себя талантливым не считаю. В принципе, я работаю на энтузиазме — как и большинство здесь.
